В глубоких снегах Вайтноурдинга. Часть 1. Легенды внутреннего мира - Александр Богомягков

– Слышь, Сань, прикинь, сегодня, пока шёл на работу, так растянулся на тропинке! Жесть! Лёд снегом припорошило, я на нём и прокатился! Колено и локоть отшиб.

– Сочувствую, – безразлично отозвался Александр.

– Ну, я подумал, день-то сегодня нехороший.

Александр с непониманием посмотрел на Сергея и недоумённо пожал плечами:

– Почему? Сегодня же пятница?!

– Ну, дак, пятница-то тринадцатое! – почти выкрикнул бригадир в ответ. – Вот я и отколотил себе локоть и колено. Колено, кстати в кровь разодрал. На, погляди, – Купоросов задрал штанину и показал небольшую ссадину с выступившей наружу кровью. Окороков нехотя глянул на ногу бугра.

– Мда, ушиб средней паршивости. До свадьбы заживёт. Только не пойму, причём тут пятница тринадцатое?

– Что значит ты не поймёшь, Сань?! Ведь упал я не вчера и не позавчера, а именно сегодня, тринадцатого, в пятницу! – И бригадир торжествующе поглядел на Александра. Его глаза сверкали какой-то неподдельной радостью. Хотя радоваться явно было нечему. «Много ли человеку для счастья надо», – усмехнулся про себя наш герой, – расколотил колено и уже доволен. Вот бы мне так!» – Но затем Купоросов уныло уставился в пол и вздохнул:

– Кстати, и штаны новые порвал ещё. Недаром говорят, что это проклятый день.

– Кто говорит?

– Как кто? Да все! Вон, Василий Терентич хотя бы, – и бригадир указал на седовласого мужчину пенсионного возраста, который сидел у окна на лавке и спокойно покуривал. – Терентич, скажи Сане! Скажи! – Не унимался молодой бригадир.

– А что тут скажешь? – Вздохнул пенсионер в ответ, – Правильно Серёга говорит! День проклятый пятница тринадцатое. Я вот, например, встал сегодня на полчаса раньше, не знаю зачем. Вроде бы и лечь снова хотел, но побоялся проспать. А ещё я старался ничего не забыть. И что ты думаешь?

– Он свой обед дома оставил! – Выкрикнул за старика бригадир.

– Да, верно, – подтвердил Терентич, – забыл обед. А ведь сколько я себя помню – обеды я никогда не забываю, потому как обед – это святое!

Александру уже начинал надоедать этот разговор, и он бы сейчас его уже с радостью прекратил, но желание вывести бугра и пенсионера на чистую воду победило в нём нежелание разговаривать на неприятные, для него, темы. И он спросил слегка раздражённо:

– Ну и причём здесь пятница тринадцатое?

– Да как же причём? Ты что, до сих пор не понял? – Купоросов выпучил на него глаза и замер в таинственном ожидании того, что до его друга, наконец, дойдёт прописная истина, которую сам он усвоил намного раньше.

– Я знаю, что это обычный день, пятница. Завтра будет суббота, выходной, можно поспать подольше. Вот и всё, что я понял! Что ты от меня ещё хочешь? – Надо известить читателя, что наш герой не верил ни в какие сверхъестественные явления. Мир представлялся ему очень понятным, и все явления научно объяснимыми. Поэтому рассказы его коллег не произвели на него, ровным счётом, никакого впечатления. И он громко и чётко повторил ту фразу, которую он только что мысленно твердил по дороге на работу, – Да, пятница тринадцатое – обычный день. Такой же, как и все остальные.

– Обычный день, говоришь?! – Вскричал бригадир, никак не желающий мириться с флегматичностью своего коллеги, – А это тогда что, по-твоему? – Он полез в шкафчик и, нервно пошарив в карманах рваных штанов, вытащил оттуда тысячную купюру. Окороков взглянул на деньги и ответил еле заметной ухмылкой.

– Это тысяча рублей! – Продолжал возбуждённо кричать Купоросов, потрясая деньгой перед носом своего коллеги.

– Да что ты говоришь? А я-то думаю, что это за зелёненькая бумажка, уж не сотня ли баксов? Дай-ка я нолики на ней пересчитаю.

Но бригадир продолжал, не обращая внимания на издёвку :

– Эту штуку я нашёл сегодня по дороге на работу. Я, когда падал, снег локтем со льда смахнул, и оттуда вылетело вот это! – Торжествующе закончил Купоросов и убрал деньги обратно в карман рваных штанов. Окороков немного помрачнел. Нет, он не считал себя завистливым человеком. Однако тут он почувствовал, что его охватила лёгкая досада. «Везёт же таким дуракам», – подумал он и, подавляя в себе неприятное чувство, постарался спросить, как можно безразличнее:

– И что это доказывает? Ты сказал, что день проклятый, а сам в этот день деньги ухитрился найти и немалые!

– Хе, – крякнул у окна пенсионер Василий Терентьевич и потушил докуренный бычок в пепельнице.

– Да это всё доказывает! – Не отступал бригадир. – Смотри, я упал, отбил локоть и разодрал колено вместе со штанами – это и есть проклятие, ну, в смысле, неприятное событие. Но я нашёл тысячу рублей – это…

– Приятное событие! – резко перебил его Окороков. – Короче, Серёга, не морочь ты мне голову! Я считаю, что всё это – чушь несусветная и не пойму, как ты, цивилизованный человек, да ещё и бригадир, можешь в такое верить?

– Это не чушь. Это равновесие, которое поддерживается свыше! – Загадочным тоном отпарировал очередную насмешку молодой человек.

– Мда, – задумчиво замычал пенсионер Терентич, встал с лавки и направился к выходу.

«И как же можно быть таким идиотом?» – Удивлялся про себя Окороков. Его молодой коллега всё больше и больше выводил его из себя. Наш герой понимал, что уже пора прекратить бесполезный спор, но уже не мог остановиться.

– Хорошо, умник! Тогда объясни-ка мне, где же твоё равновесие для Терентича? Он забыл дома обед, чего же он денег-то не нашёл?!

– А своё равновесие я восстановлю в столовой, – усмехнулся Терентич своему мудрому ответу. – Пойдёмте работать, парни. Все уже давно переоделись, – и он примирительно обхватил обоих за плечи и слегка подтолкнул к выходу.

Несмотря на нехорошее число, выпавшее на конец рабочей недели, день прошёл, на редкость, мирно. Василий Терентьевич восстановил своё равновесие в столовой двойной порцией картофельного пюре со шницелем при помощи найденной тысячи Купоросова, который согласился заплатить за пенсионера по доброте душевной. Во время обеда бригадир, будто нарочно, не унимался, прожужжав все уши сначала Александру, а потом и всем остальным, рассказывая про высшую справедливость через свои локотно-коленные ушибы и денежные находки. Но, в конце концов, видя безразличие коллег к данному вопросу, и он был вынужден успокоиться. Правда после обеда некоторые всё же вспомнили случаи из своей жизни и рассказали о том, как они что-то ломали, теряли, забывали и, даже находили деньги, но их истории абсолютно никак не были связаны ни с пятницами, ни с тринадцатыми числами. Кто-то говорил, со знанием дела, что во всём бывает виноват високосный год, а кто-то утверждал, что это всё глупость и суеверия. Так и закончился рабочий день и все разошлись по домам, напрочь забыв про эти разговоры. Ведь наступали долгожданные выходные, которые каждому сулили целых двое суток отдыха, за различными приятными и, не очень приятными, занятиями.

Александр шёл с работы домой. Он уже открыл двери в свой подъезд, как вдруг, услышал знакомый голос позади себя.

– Здорово, Саня!

Александр невольно вздрогнул и оглянулся. К нему подбежал Семён Шептунов, друг его детства, слегка запыхавшийся, и протянул ему руку для приветствия.

– Привет, Сём, – ответил Окороков рукопожатием. Ладонь Шептунова оказалась потная и неприятно липкая. Александр, брезгливо поморщившись, окинул быстрым взглядом своего друга детства, после чего удивлённо на него уставился. Да и, удивляться действительно стоило. Ведь одет его друг был явно не по погоде. На ногах Шептунова красовались сланцы, словно стояло жаркое лето, а не конец осени. Одетые старые, домашние, трико с вытянутыми коленками, давно уже просились в стирку. На теле такая же грязная, непонятного цвета, футболка, висящая на покатых плечах и, натянутая на, выпученном вперёд, пивном животике друга, будто специально задралась в районе пупка. А растрёпанные, непричёсанные, да и немытые волосы на голове, явно указывали на отсутствие головного убора.

– Скорее, Саня! Скорее! – Запыхавшись, кричал Семён, открывая дверь парадной и обдавая своего друга изрядным перегаром изо рта с несколькими отсутствующими зубами. – Давай, в подъезд!

– А что случилось? – Спросил Александр, забегая за Шептуновым.

– Быстрее, на чердак!

– Ты чё, спортом занялся?

– Да каким спортом!? Василиск, собака, сбежал! – продолжал тяжело вздыхающий Семён, устремляясь по лестнице на второй этаж. – Пацан пришёл домой с тренировки, двери открыл, а он – шмыг и на улицу! А я за ним. А он… – Семён на секунду остановился, совсем задыхаясь, – он от меня обратно, в подъезд за соседкой. А тут, ты… Ты чё, с работы?

– Ага. А с чего ты взял, что Василиск на чердаке?

– Да уже не первый раз туда убегает, паразит! Поймаю – убью!

– Ну, для этого и ловить не стоит, сам подохнет, – пошутил Александр.